Жизнь здорового человека резко меняется и мир ограничивается четырьмя стенами квартиры, когда он вдруг становится «лежачим» инвалидом. Если к тому же уже немолод, а близкие родственники тоже, надеяться остается только на помощь государства и волонтеров. Приходит ли она, эта поддержка, и насколько ощутима? Ведь в нашей стране нет одной структуры, которая бы занималась такими людьми?Обыкновенная история?Владимирец Эдуард Владимирович Шашков, пятнадцать лет назад возглавлявший кафедру на биофаке в нашем пединституте, один из многих, кто оказался в числе таких «лежачих» инвалидов. На предложение редакции поделиться своими мыслями о насущном, он попросил дать возможность подумать несколько дней, а потом пригласил в гости, сказав, что текст написал сам, набрав его на компьютере.Дверь квартиры, что на шестом этаже многоэтажки в самом конце Нижней Дубровы открыла его супруга Альбина Ивановна. Она проводила в комнату мужа, и предварила рассказ Эдуарда Владимировича. Сам он сидел в кресле-коляске перед компьютером. На коленях любимый черный кот.- Муж становился лежачим инвалидом постепенно, после одной из хирургических операций. Мы надеялись, что этого не произойдет. Я тогда еще работала. Коллеги относились ко мне с пониманием: первое время, приходя на работу, я рыдала, а они меня успокаивали. Не могла понять, как такое могло случиться: муж всегда такой активный в жизни, ходил в экспедиции, был страстный охотник и рыболов . Для него произошедшее стало еще тяжелее, чем для меня. Эдуард сильный человек, привыкший всегда проблемы решать сам. По-началу он даже не посвящал меня в методы лечения и прогнозы. Единственный раз, когда потребовалось попасть в институт неврологии в столицу, занималась я. С транспортом помогли коллеги мужа. Тяжело вспоминать, как упорно и безрезультатно в Москве обивала пороги высокопоставленных чиновников, добиваясь обследования мужа.Здесь же во Владимире мужу в первые годы болезни начала оказывать поддержку психотерапевт местной поликлиники Луговкина. Правда, в основном, это общение по телефону. Вообще давно не видели врачей, решивших по инициативе поликлиники, осмотреть мужа дома. Был случай, когда болели зубы, и их надо было удалить. Приехали дежурные стоматологи. А минувшим летом, когда у Эдуарда была температура под сорок, скорая приехала, а потом пришел участковый терапевт. В принципе муж с учетом того, что по образованию биолог, за годы болезни хорошо изучил, чем и как лечиться. Так, что только по необходимости созванивается с врачами и консультируется по телефону. Да специалисты поликлиники понимают, что Эдуард лечит себя сам, и если что-то положительное бывает, исключительно его усилиями.Есть другие проблемы, которые вообще не представляется возможным решить. Когда 15 лет назад мужа привезли домой, коляска в которой он был, не протискивалась в проем лифта. А в квартире оказалось, что на такой коляске не въехать в санузел. С тех пор мы даже не пытались еще раз выбираться на улицу, понимая, какие проблемы со спуском и подъемом на шестой этаж будут. А помочь это сделать некому. Я уже сама немолода и сил с трудом хватает пересадить его с коляски на кровать. Когда мужу плохо, и сам он этого сделать не может, беру полотенца, подхватываю его и перетаскиваю... Я уже не говорю о том, что принятие ванны становится настоящим испытанием для обоих. И никакой социальный работник за это не возьмется. Сиделка? Да это очень дорого: пенсии не хватит. Да ведь и они в основном хрупкие женщины.Сохранять силу духа помогают бывшие коллеги по работе, выпускники, которые навещают и с которыми он общается по телефону. Настоящей отдушиной стал компьютер. Муж пишет статьи. Это помогает ему как-то реализовывать себя, придает силы жить не болезнью : он ведь до нее на месте никогда не сидел. Так что занятость для таких людей, наверное, одно из главных, как и лечение, и поддержка семьи.Э.Шашков: И не только о себе Жизнь любого человека трудна. Нельзя сказать, кому легче, а кому тяжелее. У каждого свои трудности и беды. Лежачий инвалид мало что может сделать сам, обо всём надо просить. Для примера скажу, что пятнадцать лет не покидал комнаты, основная забота перебраться с кровати на коляску, чтобы посидеть за столом час - полтора. Перебираться без посторонней помощи не получается из-за вялого паралича рук и ног. Сидеть долго тоже невозможно болят постепенно исчезающие мышцы. Естественно, мне помогают, без помощи своих и чужих я просто не выживу.Вот поэтому меня раздражает бодряческое, поверхностное мнение обо всех инвалидах, которые только и думают о прогулках в природе, соревнованиях и танцах в колясках. Конечно, такие есть, особенно среди молодых инвалидов, но это не тяжелые лежачие «со стажем». Все инвалиды разные, некоторые имеют сильные руки и именно их люди видят на колясках на улицах. Но по ним нельзя судить обо всех инвалидах. Основная масса лежачих занимается самообслуживанием и лечением, они не попадаются на глаза людям..Кто им помогает? Кроме семьи, меня обслуживают два социальных работника центра по обслуживанию пожилых граждан и инвалидов: Ольга Лукьянова и Александра Воробьёва. Это ответственные и умелые люди. Два раза в неделю мне приносят продукты питания, оплачивают счета за коммунальные услуги, по моей просьбе медсестра ходит в поликлинику, выписывает и покупает лекарства, делает внутримышечные уколы. Эти услуги платные.Что мне не хватает? Два - три раза в год я делаю капельницы и для этого приглашаю медсестёр со стороны. Почему бы это не делать за разумную плату районной поликлинике или центру по обслуживанию? Мне возражают: «У вас дома нет стерильных условий». А как же капельницы ставят людям на пыльных улицах при авариях? Забавно то, что капельницы делают те же самые медсёстры из поликлиники, но за высокую плату.Фонд социального страхования (а ранее отдел технических средств облсобеса) бесплатно дал мне две коляски: комнатную и с санитарным оснащением, противопролежневый матрас, гелевое сиденье на коляску, пелёнки. К моему удивлению, фонд оплатил довольно дорогой ремонт коляски смену колёс. Работу фонда можно только приветствовать, однако не все изделия реабилитации меня устраивают. Так, пелёнки малы по размеру; конструкция и качество колясок, кстати изготовленных во Владимире, нуждаются в улучшении. Самая большая трудность для меня принять ванну. Надеюсь на помощь в этом деле: и советом, и практикой. Теперь о тех людях, которые помогают инвалидам не по долгу службы, а из чувства сострадания. Редакции «Молвы», «Призыва», «Владимирских ведомостей», «Комсомольской правды», «Сочувствия», «Томикса», «Перископа» выделяют нам газеты бесплатно. Бывший режиссёр Владимирского телевидения, создавшая замечательный многосерийный фильм «Путешествие по Клязьме», Ирина Журавлёва теперь работает в компании «Тенториум» и распространяет продукты питания на основе мёда. К нему добавляют прополис, маточное молочко, пергу и эти продукты приобретают новые полезные свойства. Моя бывшая студентка Ирина иногда одаряет этими нужными продуктами, и я благодарен ей за это.Издать написанную мной книжку «Природа и люди в центре России. Потери и обретения» тиражом две тысячи экземпляров мне также помогли мои бывшие студенты. Её суть в том, что все мы любим природу, но довели её до предынфарктного состояния. Что надо делать, чтобы изменить ситуацию? Я отвечаю на этот вопрос. Есть благоприятные отзывы известного писателя, профессора университета и Учёного совета ведущей организации. Не для хвастовства, а для разъяснения ситуации скажу, что мою книжку прочитали работники правления областной общественной организации инвалидов и направили её на соискание международной премии «Филантроп».Её прочитала Галина Фролова руководитель управления образования и оно закупило сто штук по две на каждую городскую школу. Приобрели книгу библиотеки университетов. И что вы думаете о дальнейшем распространении книги? Книжные магазины заявили: «Не велено брать книги у частных лиц». Отказался распространять краеведческую кн
(Категория: Новости)
Новость: : Чье же вы, старичье?
Портал для людей с ограниченными физическими возможностями (для инвалидов, про инвалидность): Чье же вы, старичье?
Комментариев нет:
Отправить комментарий